Прометей с востока - Страница 21

Когда Глеб пришёл в себя, вокруг был какой-то зелёный туман. Он ничего не видел, кроме клубящейся зелени, и не чувствовал даже своего собственного тела. Внезапно перед ним возник юноша лет семнадцати, такой же зелёный, как и все вокруг. На его симпатичном лице застыло удивление.

— Где я? — спросил он, глядя на Глеба. — И кто ты?

Внезапно Глеб всё понял.

— Ты сволочь! — указал он зелёной рукой на призрак Анджея. — Мы договаривались, что маг возьмёт у тебя кое-какие воспоминания и перенесёт их в мою голову, а ты бросился ко мне обниматься! И теперь тебя во мне слишком много, а я из-за этого не могу вернуть своё тело!

— А почему это я согласился отдать тебе свои воспоминания? — недоверчиво спросил Анджей. — Ты врёшь! Я бы на такое не пошёл!

— Тебе за убийства должны были отрубить голову, — объяснил Глеб. — Ты что, совсем ничего не помнишь? Сколько тебе лет?

— Семнадцать, — неуверенно ответил Анджей. — Ни о каких убийствах не помню. Но если ты не врёшь, значит, я пришёл в твоё тело и получил другую жизнь!

— Как пришёл, так и уйдёшь! — отрезал Глеб. — Мне не нужны в голове те, кто убивает за деньги, пусть даже мерзавцев!

— А я убивал только их? — спросил Анджей. — Тогда ладно. Послушай, я отсюда никуда не уйду! И не хочу, и не получится. Давай мы с тобой объединимся, а то твоё тело останется без хозяина. Тебе от меня что было нужно?

— Фехтование, — буркнул Глеб. — Купил дворянство, но пока ничего не знаю, и всему нужно учиться.

— Если сольёмся, тебе ничего не придётся учить, — пообещал призрачный Анджей. — Сразу станешь мастером меча и будешь знать всё, что необходимо дворянину.

— Сразу не буду, — вздохнул юноша. — Памяти мало, нужно привести в порядок тело и всё опробовать.

— Месяц это не годы, — возразил Анджей. — Давай сливаться, а то мне почему-то стало страшно!

— А как? — спросил Глеб, на которого тоже внезапно накатилась волна ужаса. — Опять обниматься?

— Можешь придумать что-нибудь лучше? — спросил Анджей. — Вот и я не могу!

Он раскинул руки и бросился навстречу Глебу. Осознав себя в теле, юноша почувствовал, что лежит на полу. Вроде бы с ним ничего страшного не случилось: тело не болело и слушалось, и он по-прежнему был самим собой, а не каким-то там графом. Если магия Корна в чём-то его изменила, он этих изменений пока не чувствовал.

— Поднимайся с пола! — сказал маг. — Шевелись, нам нужно побыстрей уносить отсюда ноги. О том, что случилось, поговорим потом.

— А что с ним? — поднимаясь с пола, спросил Глеб, показав рукой на неподвижно лежавшего узника.

— Жив, но превратился в идиота, потеряв память первых семнадцати лет жизни. Более поздняя память осталась, но он разучился разговаривать и вообще не понимает того, что помнит. Сейчас я сотру память о нас у коменданта и его стражников, поэтому все решат, что заключённый рехнулся от переживаний. Надеюсь, с ним никто не станет разбираться. Опытные маги сразу поймут, что здесь произошло, только их, наверное, уже всех вывели.

Переговариваясь, они добрались до выхода из подвала и поднялись по лестнице.

— Поговорил, — сказал Корн коменданту. — Пошлите кого-нибудь закрыть камеру, Людвик. Благодарю вас за услугу, теперь я ваш должник!

Простившись с тут же забывшим их бароном, поспешили отойти от тюрьмы, взяли наёмный экипаж и вскоре уже были в своей комнате.

— Рассказывай всё, что помнишь! — приказал Корн. — Садись на кровать, так мне будет удобней работать.

Маг поставил стул рядом с кроватью Глеба, сел и закрыл глаза.

— Плохо! — сказал он, когда юноша закончил свой рассказ. — Ты чуть было себя не потерял. Если это и лучше смерти, то ненамного. Извини, но я просто не подумал, что заключённый может на такое решиться. У него были кое-какие магические способности, которые не позволили мне сразу же разорвать ваш контакт. Ты запомнил семнадцать лет его жизни, более того, как-то договорился с перенесённой личностью. Вы слились, и если ты этого пока не чувствуешь, то почувствуешь в самом ближайшем будущим, скорее всего, после ночного сна.

— И кем я буду? — с невольным страхом спросил Глеб.

— Трудно сказать, — пожал плечами Корн. — Если бы мне не удалось разорвать контакт, и в тебя перелилось всё содержимое головы графа, то ты бы им и стал. В новой личности от тебя осталось бы слишком мало. А сейчас… Пожалуй, ты будешь больше Глебом, чем молодым графом Анджеем, хотя сможешь пользоваться всеми теми знаниями и навыками, которые он приобрёл к семнадцати годам. Могут немного измениться характер и привычки. Возможно, ты получишь от него симпатию или ненависть к каким-то людям, но всем этим чувствам будет двадцать лет. Сейчас останешься здесь, а я пойду договариваться насчёт поисков твоей Дарьи. Вернусь — пообедаем. Старайся, пока меня нет, никуда из комнаты не выходить.

— Вы меня можете усыпить? — спросил Глеб. — Мало мне было страхов из-за Дарьи, так теперь трястись из-за себя! Я до завтрашнего утра просто рехнусь!

— Может, так будет лучше, — согласился Корн. — Ложись и закрой глаза!

Посмотрев на заснувшего юношу, он вышел из комнаты и запер дверь своим ключом. Отсутствовал маг больше трёх часов. Когда он вернулся, в комнате ничего не изменилось.

Глеб проснулся из-за того, что его трясли за плечо. Открыв глаза, он увидел Корна.

— Как себя чувствуешь? — спросил он. — Пора тебе просыпаться. Я распорядился насчёт обеда, и его сейчас должны принести.

— Странно я себя чувствую, — прислушиваясь к себе, пробормотал юноша. — Столько всего нового… Я по-прежнему Глеб и люблю всех родных в Берёзовке, но у меня теперь есть любовь и к двум другим сёстрам и матери. К отцу с братом никаких тёплых чувств нет. Это я говорю о графах Каменских. Вы не знаете, что с ними сейчас?